| ТРУБКА БАРО
Жил да был бедный-бедный цыган. Ничего у него не было: ни лошади, ни
уздечки. И когда табор трогался в дорогу, приходилось бедному цыгану
самому впрягаться в телегу, самому тащить свои небогатые пожитки да
детей своих многочисленных. А жена его сзади телегу подталкивала.
Как-то раз отстал цыган от табора. До ночи догонял он ушедших вперед
собратьев, да так и не догнал. Решил в лесу заночевать. Раскинул цыган
рваный шатер, разложил костер, вскипятила жена чаю, сидят. Поздно уже.
Только собрались спать ложиться, как вдруг слышат: кто-то песню поет
по-цыгански. И все ближе песня и ближе. Раздвинулись кусты, и выходит
на поляну цыган, высокий, крепкий старик с бородой, волосы на ветру
развеваются. Подошел он к костру, поздоровался: – Кто вы, ромалэ, откуда? Какого рода? – Мы – такие-то, такие-то. А ты кто? – Жил я в богатом таборе, – начал старик. – Вожаком был. Не знали при мне нужды цыгане. И все шло хорошо. Вот
однажды поехали мы лошадей взять. Большой табун нашли, красивые паслись
в нем копи. Но изменила нам удача. Едва взяли мы лошадей, как
обнаружили пас мужики да погоню снарядили. Велел я уходить цыганам, а
сам остался, чтобы беду от табора отвести. Стар я стал от погони
спасаться. Настигли меня мужики и убили. Как убили, так и бросили в
лесу. Не стали меня хоронить да отпевать. С той поры не знает душа моя
покоя. Лишь только ночь настает, брожу я по лесу как неприкаянный и
жду, когда найдется добрый человек, что пожалеет меня да похоронит по
обычаю. – Может, мы поможем горю твоему, баро? – сказал цыган и посмотрел на вожака. –
Спасибо тебе за доброе слово, да только хочется мне, чтобы сделали это
родные руки. Ведь никто из моей родни не знает, что я умер. А если ты
похоронишь меня, то они так и не узнают, где могила моя. Вот если бы ты
съездил в мой табор да рассказал обо всем... – Конечно, съезжу, о чем разговор. Я ведь и сам знаю, что такое горе. Жаль только, что коня у меня нет. Долго буду добираться. –
Это не беда, – улыбнулся баро, а потом встал да как свистнет на весь
лес. Задрожала земля, и, откуда ни возьмись, конь появился вороной. –
Бери коня, я дарю его тебе за доброту твою. А еще возьми вот это. – И
вожак протянул бедному цыгану диковинную трубку. Такой трубки цыган
никогда не видывал. – И трубку бери, но ней тебя в моем таборе узнают. Эта трубка мне от дедов-прадедов досталась. Дорожили они ею. Теперь она твоя, береги ее. Прокричали петухи, и баро исчез. Запряг цыган коня вороного, погрузил на телегу пожитки и отправился в путь. Долго
ли, коротко ли, как-то раз повстречал цыган большой табор. Остановился
неподалеку, а сам к костру подошел. У костра девушки песни поют, а
парни пляшут, а те, что постарше, отдельно сидят, о делах цыганских
разговаривают. Сел и цыган к старикам послушать, о чем у них речь идет. А
старики вожака своего вспоминали, о том, как мудро руководил он
табором, и о том, как выручил цыган из беды большой. Долго слушал
бедный цыган рассказ стариков, а потом вынул трубку баро, набил ее
табаком и закурил. – Откуда у тебя эта трубка, морэ? Дай-ка взглянуть на нее! Посмотрели старики на трубку и ахнули, – Так это же трубка нашего вожака! – сказал один. – Его! – подтвердил другой. – Второй такой не найти на целом свете. – Если эта трубка у тебя, значит, ты убил нашего вожака?! – Мы нашли убийцу вожака! – закричали цыгане. – Мы будем судить его по цыганским законам! Смерть ему! – Что вы, ромалэ, что вы! Не
убивал я вашего вожака, – сказал бедный цыган и рассказал обо всем, что
с ним случилось. – А еще просил он, чтобы вы похоронили его по обычаю. – Покажи нам это место, морэ, может, тогда мы поверим тебе, но если ты обманул нас, тебя ждет смерть. На
следующее утро бедный цыган повел табор на то место, где он с убитым
баро встретился. И как только настала ночь, никто из цыган не лег
спать, все сидели у костров и ждали, когда выйдет баро. И вдруг все
услышали песню, которая становилась все ближе и ближе. И раздвинулись
кусты, и вышел к цыганам их вожак. И поверили тогда цыгане, что не
обманул их бедный цыган. А как утренняя заря занялась, похоронили они своего вожака. – Живи с нами, морэ, – сказали старики бедному цыгану, – ты очень помог нам. – Не могу, ромалэ, спасибо вам, но ждет меня мой табор, и я должен вернуться в него... – А трубку баро ты оставь себе, она твоя по праву, – сказали старики бедному цыгану. Запрягли цыгане лошадей и тронулись в путь: табор – по своим кочевым дорогам, а цыган – вслед ушедшему вперед табору.
| |