| СЕМЕЙНЫЕ РАСПРИ
А теперь расскажу вам в назидание недлинную
препотешную семейную историю, какая в вашем счастливом доме, конечно,
никогда не случится за всю вашу мирную семейную жизнь. Нелли Макграф
и ее муж Динни считались лучшей парой в Пулбегском приходе. Да было б
всем известно, тридцать три года прожили они вместе, а даже не знали,
что такое косо поглядеть друг на друга. Гак они и умерли бы, пребывая в
этом неведении, если бы однажды в сочельник нелегкая не занесла к ним
охотника Джонни. Он думал всучить им связку птиц, которых поймал силком
на снегу. И парочку Динни купил у него, а Нелли изжарила их к
рождественскому ужину. Динни, добрый человек, съел свою долю с великим наслаждением, а потом, утерев рот и причмокнув от удовольствия, промолвил: - Спасибо господу богу и тебе, Нелли. Нежнее и вкуснее этих черных дроздов я в жизни ничего не едал! -
Аминь! Благодари, благодари его. Такими птицами не побрезговал бы сам
король. Я говорю, этими серыми дроздами, не так ли, Динни? - Черными, Нелли, - повторил Динни. - Ах, Динни,- возмутилась Нелли, - я тебе говорю, они были серые. Уж мне-то не знать, раз я их ощипывала. - Да нет же, Нелли, я тебя уверяю, это были черные дрозды. Уж мне-то не знать, раз я их покупал. - Что у меня, глаз нет, что ли? А, Динни? - Я всегда полагал, Нелли, что есть. Но все равно, есть ли, нет ли, зато уж я-то глазастый, так все говорят. - Тогда мне очень жаль, Динни, что ты не можешь отличить серого дрозда от черного. -
Если кое-кто рядом со мной, - сказал Динни, - умел бы глядеть глазами,
он бы тоже когда-нибудь научился отличать черного дрозда от серого. - Я не спорю, Динни. Так и знай, спорить я не собираюсь! Но это были серьге дрозды. - Тут не о чем и спорить, - сказал Динни. - Что правда, то правда: дрозды были черные. - Динни, - сказала Нелли, - не гневи бога! Я же говорю тебе, то были серые дрозды. - Ты сама гневишь бога, Нелли, - возразил Динни. - Я же говорю тебе - они были черные. - Серые! - кричит Нелли. - Черные! - кричит Динни. Тогда
Нелли отправляется мыть посуду и начинает вызывающе напевать про себя,
а Динни вытаскивает из кармана трубку, начинает растирать для нее табак
и тут же принимается насвистывать. И вот эта пара, которая до того
дня худого слова не сказала друг другу и никогда не ссорилась,
перестала разговаривать на целый месяц. Долго ли, коротко ли, как
говорят в сказке, но опять подошло рождество. Нелли приготовила себе и
Динни отменный ужин, и когда оба, перекрестясь, сели за стол, Нелли как
прыснет со смеху. - Динни, миленький, - говорит она, - ты помнишь, какого дурака мы с тобой валяли в такой же вот вечер год назад? И Динни тоже ну хохотать. - Ох, Нелли, - говорит, - и кто бы подумал, что мы станем разыгрывать из себя таких идиотов? - И все ни из-за чего, - говорит Нелли. -
И все ни из-за чего, - говорит Динни. - Ну и стыд нам! - говорит. -
Из-за какой-то несчастной пары черных дроздов. Да будь они прокляты! - Ох, - говорит Нелли, - все из-за несчастной пары серых дроздов. Да будь они прокляты! -
Нелли, душечка, - говорит Динни, с укоризной глядя на нее, - уж не
собираешься ли ты начать все сначала, и все из-за каких-то жалких
черных дроздов? - Вот еще, стану я распинаться ради каких-то паршивых серых дроздов! - Да приди в себя, Нелли! Ты же не хуже меня знаешь, что это были черные дрозды. - Сам приди в себя, Динни, - отвечает Нелли. - Сам знаешь, они были серые. - Черные! - кричит Динни. - Могу побиться об заклад! - Серые! - кричит Нелли. - Могу побожиться! Тут
Динни начинает свистеть, а Нелли - напевать. И так они опять друг с
другом три месяца не разговаривали, пока не пришли соседи и не помирили
их. Долго ли, коротко ли, как говорят в старинных сказках, прошел
еще год, и опять наступило рождество. И когда Динни и Нелли,
перекрестившись, сели за славный ужин, который приготовила для обоих
Нелли, она опять как расхохочется. - Ты помнишь, Динни, - говорит, - какого дурака мы с тобой валяли в прошлые два рождества? - Ох-ох-ох, как не помнить, - говорит Динни. - Ну и дурачье! - Просто шуты гороховые, - говорит Нелли. - Посмешище, и больше ничего, - говорит Динни. - Иногда я просто не могу этому поверить, - говорит Нелли. - Неразумные дети так бы не поступили, - говорит Динни. - Дети скорей научили бы нас уму-разуму, - говорит Нелли. - Теперь ты можешь хоть до утра называть этих птиц серыми дроздами, я буду только улыбаться,- говорит Динни. - Спасибо, Динни,- говорит Нелли,- но зачем же ты будешь улыбаться, если они и в самом деле были серые? - Ах, Нелли, Нелли! - говорит Динни.- Ты же знаешь, я не хочу с тобой из-за этого спорить, но я утверждаю, что они были черные! - Я с тобой тоже не собираюсь спорить,- поддакивает Нелли,- но не станешь же ты опровергать истину. Они оыли серые! - А кто опровергает истину? - говорит Динни.- Это были черные дрозды, ты сама знаешь. - Нет, серые,- говорит Нелли.- Сам бы так сказал, если б не уперся. -
Ведь сегодня же святое рождество, Нелли. Надо говорить правду, стыдись!
Признайся, что это были черные дрозды, и покончим с этим! - Ну да, сегодня святое рождество,- отвечает Нелли.- Сам говори правду. Скажи, что они были серые! - Ради бога, Нелли, не надо ссориться из-за каких-то тощих черных дроздов! - Это ты сам ссоришься из-за несчастных серых дроздов. - Ох, ты все больше выводишь меня из терпения. Я говорю, они были черные! - А я говорю, серые! - Черные! - Серые! Тут
Динни поворачивается спиной, вытаскивает трубку и табак и, не
притронувшись к ужину, начинает насвистывать. Нелли не обращает на это
никакого внимания и тоже берется за чулок, который до этого штопала, и
начинает с усмешечкой напевать про себя. В эту минуту открывается
дверь, и - кто бы вы думали - входит? Сам охотник Джонни со связкой
птиц на плече. Динни и Нелли так и подскочили и бросились к Джонни. А
тот смотрит на одного, на другого и ничего не понимает. - Джонни,- говорит Нелли,- как я довольна, что ты пришел! - И я очень доволен, Джонни,- поддакивает Динни,- что ты именно сейчас пришел. - Да, и ты сейчас увидишь, что за дурень мой муженек. - Ну да, Джонни, ты пришел как раз вовремя, чтобы наконец дать понять этой женщине, что она такое. - Скажите, ради бога,- взмолился Джонни, растерянно переводя взгляд с одного на другого,- о чем у вас спор? -
Да о двух серых дроздах, которых мы купили у тебя в такой же вот вечер
два года назад,- говорит Нелли.- Поверишь ли, мой муж все время спорит,
что это были черные дрозды. - Ха-ха-ха! - засмеялся Динни. - Если бы
ты не услышал это своими собственными ушами Джонни, ты бы не поверил,
хоть поклясться мне святым Петром, - эта женщина два года твердит, что
ты продал мне не черных дроздов, а серых. Скажи же ей, что это были
черные дрозды, и пусть сама убедится, какой она была дурой. -
Джонни, - попросила Нелли, - скажи ему, этому вот мужу моему, все как
есть скажи, что они были серые. Пусть ему раз навсегда будет стыдно! -
Что за вздор, Нелли, Динни! - воскликнул Джонни.- Я ужасно огорчен,
если вы оба все эти два года только и делали, что шумели да спорили,
словно нехристи какие-то, и все из-за пары тощих, жалких, костлявых,
никудышных скворцов черт бы их побрал! В старину говорили: "Если бы отец сделал из меня сапожника, всем пришлось бы ходить босиком".
| |