| ЧЕЛОВЕК И ЗМЕЯ
Была весна. Крестьяне очищали поля от кукурузных стеблей и сжигали их. Повсюду подымались столбы дыма и краснели язычки огня. Крестьянин,
ехавший мимо поля, обратил внимание на невысокое дерево, под которым
медленно горела подожженная трава. С верхушки дерева доносилось громкое шипение – туда забралась задыхавшаяся от дыма змея. Всадник подумал:
«На моих глазах гибнет живое существо, могу ли я пройти равнодушно
мимо? Нет, нельзя!» Поднявшись на стремена, он коснулся змеи плеткой. Змея переползла на ее черенок, соскользнула по рукоятке, очутилась на груди всадника и мгновенно обвилась вокруг его шеи. – Что ты делаешь? – воскликнул испуганный всадник. –
То, что полагается моей породе. Да и ваша порода не святая. Я хочу тебя
ужалить. До того хочется, что прямо челюсти сводит! – прошипела змея
своему благодетелю. – Хороша благодарность! – воскликнул он. – А ты, змея, считаешься еще мудрой! – Я должна тебя ужалить и не могу от этого удержаться: –
Хорошо, пусть я буду твоей жертвой, – ответил всадник, – но все же для
моего утешения разреши спросить первого встречного – благороден ли твой
поступок? Змея пошевелила хвостом, чуть-чуть расслабила звенья и
согласилась, решив, что того, кто ей будет перечить, она тоже успеет
ужалить и получит двойное удовольствие. По дороге им повстречался бык. Бык терпеливо выслушал жалобу всадника, проглотил жвачку и промычал: –
Когда я был ещё теленком, то по целым дням не видел своей матери. С
утра ее угоняли на пастбище, а меня хозяин запирал в хлев. Вечером,
когда возвращалась мать и я пытался утолить голод ее молоком, хозяин
оттаскивал меня, колотил и не разрешал приблизиться к матери. Когда я
вырос, на меня надели ярмо, и я должен был выполнять самые тяжелые
работы. А что за это получал? Побои и гнилую солому... От человека не
жди добра. Он испокон веку хитер, зол и готов угнетать всякую тварь. – Ну, слышишь – моя правда! – прошипела змея. – Позволь спросить еще хоть одного встречного, – взмолился всадник. Змея согласилась. Попалось им по дороге большое тутовое дерево. Всадник решил обратиться к нему со своей жалобой. Дерево покачало вершиной, вздохнуло так, что зашелестели листья, и повело такую речь: –
В моей тени отдыхают проезжие. Но одни из них обрывают листья, чтобы
кормить своих лошадей и шелковичных червей. Другие сбивают мои сладкие
плоды, а мне живется вовсе несладко. На человека положиться нельзя, он
всегда подведет и обидит. – Ну, чья правда? – снова прошипела змея. – Довольно мне с тобой возиться – сейчас ты узнаешь вкус моего яда. Всадник умолил змею подождать еще немного. В это время выскочила на дорогу куница и остановилась, оглядываясь по сторонам. Всадник рассказал ей о своем горе. –
Хорошо, я готова стать судьей, – сказала куница. – Но вы так тесно
сплелись, что я не могу даже как следует разглядеть вас. Ты, змея,
слезь с человека и немного отползи; я стану между вами и тогда рассужу. Когда змея соскользнула с человека и чуть отползла, куница подскочила к ней, впилась в затылок и отгрызла змее голову. –
Вот тебе за то, что ты норовишь залезать в дупло и губишь беззащитных
детенышей, – приговаривала куница, поедая змею. – Ну, а с тебя, –
добавила она, обратившись к всаднику, – хватит досады, что ты не
поживишься моей пушистой шкуркой. Ружья ты с собой не захватил, а без
него у человека руки коротки.
| |