| ВОЛШЕБНАЯ КИСТОЧКА
Жил когда-то в глухой деревушке мальчик, по имени Чхон Дон. Очень любил этот Чхон Дон рисовать, но вот беда – не было у него кисточки. И денег, чтобы кисточку купить, тоже не было. В давние времена в Корее не было ручек и карандашей, писали и рисовали кисточками. Вот
и рисовал Чхон Дон чем попало. Придёт, бывало, в лес, возьмёт кусочек
коры, найдёт острый камушек и царапает им по коре: деревья да горы
рисует. А то побежит на речку и прутиком по прибрежному песку водит –
красивые картины получаются. Соседи картинами любуются: как живые на песке цветы расцветают, деревья растут. –
Вот бы купить Чхон Дону кисточку, – говорят. – Да только откуда на неё
деньги взять? Деревня наша бедная. Ни у кого гроша медного нет. А
Чхон Дон о кисточке и мечтать не смеет. Рисует палочкой на песке да на
земле сырой и людям показывает. Пусть полюбуются, какая красота вокруг
них, а то работают с утра до ночи, ни гор высоких, ни рек быстрых не
замечают. Как-то раз нарисовал Чхон Дон на песке большую картину:
высокие горы стоят, на горах могучие деревья растут, а из-за одного
дерева тигр выглядывает. Целый день приходили крестьяне на берег
реки картину смотреть, а под вечер жителей соседней деревушки привели,
той, что за перевалом была. Полюбовались люди картиной чудесной и разошлись по домам. А
Чхон Дон всё у речки стоит, на картину смотрит. «Приду утром – ни гор,
ни деревьев, ни тигра не увижу: занесёт картину песком», – думает он. Грустно ему стало от таких мыслей. Но делать нечего, пошёл он домой и лёг спать. И явился ему во сне седой старик и сказал: «Не
горюй, Чхон Дон, что твою картину песком занесло. Не придётся тебе
больше рисовать палочкой. Дам я тебе волшебную кисточку будешь теперь
этой кисточкой рисовать». Сказал так и протянул Чхон Дону кисточку. Обрадовался Чхон Дон: "Спасибо тебе, дедушка!"А старика уж и след простыл, словно его и не было. «Дедушка, дедушка!» – закричал Чхон Дон и проснулся. Вздохнул
Чхон Дон: «Значит, это сон был!» Повернулся он на другой бок, хотел ещё
немного поспать, да что-то вдруг его в бок укололо. Смотрит Чхон Дон,
глазам не верит – рядом с ним кисточка лежит, поблёскивает. Взял Чхон
Дон кисточку, а она из чистого золота сделана. Еле-еле Чхон Дон
утра дождался. А как солнце встало, побежал он в горы, оторвал от
дерева кусочек коры и начал рисовать птицу. Только дорисовал он
последнее перышко, забила птица крыльями, слетела с картины и взмыла в
синее небо. Удивился Чхон Дон: «И впрямь, значит, волшебная
кисточка!» Побежал он быстрее к реке, взял большой камень, нарисовал на
нём окуня. – Ну-ка, окунь, плыви, – говорит. Встрепенулся окунь нарисованный, соскользнул с камня – и бултых в воду! С
тех пор стал Чхон Дон золотой кисточкой рисовать. Что его попросят, то
он и нарисует. И картины его волшебные сразу же оживают. Попросят
крестьяне вола нарисовать – нарисует Чхон Дон вола большого, и в тот же
миг оживёт вол; попросят мальчишки птичек разноцветных нарисовать –
нарисует Чхон Дон разноцветных птичек. Все люди радуются, Чхон
Дона благодарят. Один богач Пак недово-лен: то он один хорошо жил, а
тут все крестьяне нужды не знают. «Непорядок это, – думает Пак, – надо
отобрать у Чхон Дона кисточку». Выждал он удобный момент, когда
вся деревня в поле была, сел на самого лучшего коня и к Чхон Дону
поехал. Подъехал к дому, кричит: – Выходи, Чхон Дон! Отдавай свою кисточку! Я сам рисовать хочу! Испугался Чхон Дон: ну как отберёт богач кисточку, что тогда будет? Опять обеднеют крестьяне. Взял он поскорее кисточку: – Выручай, кисточка! Мигом
нарисовал Чхон Дон боевого коня, вскочил коню на спину и навстречу Паку
помчался. Бьёт конь копытами о землю, изо рта у него пламя пышет, из
ушей дым валит. Испугался Пак, повернул скакуна и давай его
нахлёстывать. Взвился скакун на дыбы, звонко заржал, сбросил Пака
наземь и умчался в горы – только его и видели. А Пак кряхтит, охает,
никак подняться не может. Засмеялся Чхон Дон: – Будешь знать, как за чужим добром охотиться! Не вздумай без меня крестьян обижать: я скоро вернусь. Сказал он так, стегнул коня и исчез из виду. Скакал
Чхон Дон три дня и три ночи и доскакал до Сеула, где жил ван Кореи.
Слез он с коня и стал по Сеулу ходить, смотреть, как простой народ
живёт. Ходил-ходил, смотрел-смотрел, видит – плохо живётся бедному
люду: все его обижают, а пожаловаться некому. Стал тогда Чхон Дон в чиби к беднякам заходить, рис да одежду рисовать. Скоро весь город о волшебной кисточке знал. [Чиби – корейский дом.] Прослышал об этом сам великий ван, разгневался: как смеет дерзкий мальчишка владеть волшебной кисточкой? Повелел
он слугам разыскать наглеца и немедля во дворец доставить. Стали слуги
по городу рыскать, в чиби заглядывать. Зайдут в чиби и давай по углам
шарить: есть в чиби рис да одежда – значит, побывал уже здесь Чхон Дон.
Обошли они все дома – везде мешки с рисом стоят, везде одежда новая лежит. Может, его уже и в городе нет? Вдруг
видят слуги: стоит на окраине чиби, маленький, ветхий, вот-вот
развалится. Зашли, смотрят – ни риса, ни одежды новой нет. Спрятались
слуги получше и стали Чхон Дона ждать. Вот уже солнце село, на
небе звёзды зажглись, а Чхон Дона всё нет. Наконец раздались чьи-то
шаги, и в чиби вошёл мальчик с золотой кисточкой в руках. – Здравствуйте, люди добрые, – говорит. – Я пришёл вам помочь. Замахала на него руками хозяйка: –
Беги скорее, сынок, здесь злые люди спрятались. Повернулся Чхон Дон к
двери, хотел во двор выбежать, да где там: выскочили слуги вана,
схватили Чхон Дона, отобрали у него волшебную кисточку, самого
крепко-накрепко верёвками связали и во дворец повели. Привели его во дворец, посадили в темницу, а утром к вану повели. Сидит ван Кореи на троне, шёлковым веером обмахивается. – Так вот ты какой, негодный мальчишка! – говорит. – А ну-ка нарисуй что-нибудь. Развязали Чхон Дону руки, дали ему золотую кисточку и стали ждать, что дальше будет. Взял
Чхон Дон свою кисточку, взмахнул ею два раза, и по полу огромная жаба
запрыгала – прыг-скок, прыг-скок – прямо к трону, где ван сидит. – Ай-я-яй! – завопил ван и на трон вскочил. – Бейте её, бейте! Бросились
слуги жабу ловить, бегают, кричат, друг на друга натыкаются. Еле-еле
поймали. А Чхон Дон стоит усмехается. Увидал ван, что мальчишка над ним
смеётся, разозлился и приказал Чхон Дона в темницу бросить. Схватили слуги Чхон Дона, заковали железными цепями и в темницу бросили. Пошли
они потом к вану и давай золотой кисточкой рисовать. Да только где им,
неумехам! Собака у них на кошку похожа, тигр – на зайца огромного, даже
мешок с рисом и тот нарисовать не могут. Слез тогда с трона сам великий ван, взял кисточку: –
Смотрите, как рисовать надо! Сказал он так и стал кусок золота
рисовать. Рисовал-рисовал, и получился у него огромный камень.
Покатился камень прямо вану под ноги. Еле-еле успел ван в сторону
отскочить. А камень докатился до того места, где ван стоял, ударился со
всего маха о трон и разбил его вдребезги. Рассердился ван, повелел
слугам выбросить камень, а сам дерево рисовать принялся. Только
нарисовал ствол изогнутый – превратился ствол в ядовитую змею. Зашипела
змея и к вану поползла. Заметался ван по залу. – Ловите её, ловите, бейте её! – кричит. Стали слуги змею ловить, насилу поймали. Видит ван – не слушается его волшебная кисточка. Пришлось ему опять Чхон Дона звать. Привели слуги Чхон Дона. – Ну, Чхон Дон, выбирай: или рисовать будешь, или прикажу казнить тебя без промедления, – говорит ему ван. Делать нечего – пришлось Чхон Дону согласиться. Сняли
с него тяжёлые цепи, дали золотую кисточку, а сзади стражника
поставили, чтобы пустил он в Чхон Дона острые стрелы, если тот вана
ослушается. Почесал ван в затылке, подумал да и говорит: – Нарисуй-ка, Чхон Дон, озеро. Взмахнул Чхон Дон кисточкой – раз-два! – и появилось посреди зала голубое озеро. Обрадовался ван: – А теперь нарисуй лодку красивую. Снова взмахнул Чхон Дон кисточкой – и закачалась на синей воде красивая лодка. Залез ван в лодку и давай по озеру плавать, песни распевать. Катался-катался, а потом и говорит: – Что за интерес в лодке кататься, если волн нет? Сделай-ка мне волны! Провёл Чхон Дон по воде кисточкой – и пошли по озеру волны: чхуль-лон, чхуль-лон. Закачалась на волнах лодка, а ван и рад. – Ещё, – кричит, – ещё! Сделай волны повыше! Опять
провёл Чхон Дон по воде кистью, и заходили по озеру волны, да не такие,
как в первый раз, а большие, высокие: чхаль-лан, чхаль-лан. А вану всё
мало. – Сделай ещё выше! – кричит. – А то велю казнить тебя! Взмахнул Чхон Дон кистью изо всех сил, поднялась огромная волна, перевернула лодку, и ван тут же ко дну пошёл. Бросились слуги вана спасать, и тоже все потонули. А Чхон Дон нарисовал белого журавля, сел ему на спину и отправился в другие города и деревни бедным людям помогать.
| |