СЕМЬ ЗЁРЕН
В рассказах, которые мы слушали по вечерам, собравшись у горящего торфа, для нас, детей, всегда находилось и что-то новое и поучительное. Некогда, а было это давненько, жил в одной долине лорд-тиран. Он заставлял работать на себя просто за гроши, – люди спину на него гнули, сердце надрывали, а он знай себе толстел да богател.
И в один прекрасный день пришел к нему молодой горец, простоватый такой, с цепом на плече, и попросил работы. Лорд этот подумал, что вот еще удобный случай обвести вокруг пальца простака, и сказал:
– Работников у меня и так хватает, ну да ладно, если много не запросишь, что ж, поработай!
Парень ответил:
– Если я наймусь к вам на семь лет молотить и за это попрошу столько пшеничных зерен, сколько словлю в рот из-под цепа, да еще земли, чтобы посадить эти зерна, да те, что родятся от них за все время нашего уговора, много это будет, по-вашему, или нет?
Лорд очень хорошо знал привычку добрых пахарей ловить ртом зерна, которые вылетают из-под цепа, и жевать их, пока идет молотьба, и ухватился за счастливый случай нанять – да еще задаром! – на целых семь лет простака, видно, с крепкими руками, да не с крепким умом.
– По рукам, – сказал лендлорд.
Что ж, за первый год молотьбы парень словил ровно семь пшеничных зерен. На другой год – только шесть. На следующий – пять. Потом четыре. Потом три. Потом два. А в последний год – всего одно зернышко.
Но ведь каждое пшеничное зерно дало ему триста зерен, а потом и триста раз по триста, так что очень скоро все десять тысяч акров земли лендлорда оказались под пшеницей работника. И лендлорд угодил в дом призрения, а парню он задолжал земли больше, чем вся Ирландия, Англия, Шотландия, Испания и Франция, вместе взятые!
В старину говорили:
Сватается к девушке, а женится на деньгах.
В рассказах, которые мы слушали по вечерам, собравшись у горящего торфа, для нас, детей, всегда находилось и что-то новое и поучительное. Некогда, а было это давненько, жил в одной долине лорд-тиран. Он заставлял работать на себя просто за гроши, – люди спину на него гнули, сердце надрывали, а он знай себе толстел да богател.
И в один прекрасный день пришел к нему молодой горец, простоватый такой, с цепом на плече, и попросил работы. Лорд этот подумал, что вот еще удобный случай обвести вокруг пальца простака, и сказал:
– Работников у меня и так хватает, ну да ладно, если много не запросишь, что ж, поработай!
Парень ответил:
– Если я наймусь к вам на семь лет молотить и за это попрошу столько пшеничных зерен, сколько словлю в рот из-под цепа, да еще земли, чтобы посадить эти зерна, да те, что родятся от них за все время нашего уговора, много это будет, по-вашему, или нет?
Лорд очень хорошо знал привычку добрых пахарей ловить ртом зерна, которые вылетают из-под цепа, и жевать их, пока идет молотьба, и ухватился за счастливый случай нанять – да еще задаром! – на целых семь лет простака, видно, с крепкими руками, да не с крепким умом.
– По рукам, – сказал лендлорд.
Что ж, за первый год молотьбы парень словил ровно семь пшеничных зерен. На другой год – только шесть. На следующий – пять. Потом четыре. Потом три. Потом два. А в последний год – всего одно зернышко.
Но ведь каждое пшеничное зерно дало ему триста зерен, а потом и триста раз по триста, так что очень скоро все десять тысяч акров земли лендлорда оказались под пшеницей работника. И лендлорд угодил в дом призрения, а парню он задолжал земли больше, чем вся Ирландия, Англия, Шотландия, Испания и Франция, вместе взятые!
В старину говорили:
Сватается к девушке, а женится на деньгах.
