| СНЕГУРОЧКА
Жил-был крестьянин Иван, и была у него жена
Марья. Жили Иван да Марья в любви и согласии, вот только детей у них не
было. Так они и состарились в одиночестве. Сильно они о своей беде
сокрушались и только глядя на чужих детей утешались. А делать нечего!
Так уж, видно, им суждено было. Вот однажды, когда пришла зима да
нападало молодого снегу по колено, ребятишки высыпали на улицу
поиграть, а старички наши подсели к окну поглядеть на них. Ребятишки
бегали, резвились и стали лепить бабу из снега. Иван с Марьей глядели
молча, призадумавшись. Вдруг Иван усмехнулся и говорит: - Пойти бы и нам, жена, да слепить себе бабу! На Марью, видно, тоже нашел веселый час. -
Что ж, - говорит она, - пойдем, разгуляемся на старости! Только на что
тебе бабу лепить: будет с тебя и меня одной. Слепим лучше себе дитя из
снегу, коли Бог не дал живого! - Что правда, то правда... - сказал Иван, взял шапку и пошел в огород со старухою. Они
и вправду принялись лепить куклу из снегу: скатали туловище с ручками и
ножками, наложили сверху круглый ком снегу и обгладили из него головку.
- Бог в помощь? - сказал кто-то, проходя мимо. - Спасибо, благодарствуем! - отвечал Иван. - Что ж это вы поделываете? - Да вот, что видишь! - молвит Иван. - Снегурочку... - промолвила Марья, засмеявшись. Вот
они вылепили носик, сделали две ямочки во лбу, и только что Иван
прочертил ротик, как из него вдруг дохнуло теплым духом. Иван второпях
отнял руку, только смотрит - ямочки во лбу стали уж навыкате, и вот из
них поглядывают голубенькие глазки, вот уж и губки как малиновые
улыбаются. - Что это? Не наваждение ли какое? - сказал Иван, кладя на себя крестное знамение. А кукла наклоняет к нему головку, точно живая, и зашевелила ручками и ножками в снегу, словно грудное дитя в пеленках. -
Ах, Иван, Иван! - вскричала Марья, задрожав от радости. - Это нам
Господь дитя дает! - и бросилась обнимать Снегурочку, а со Снегурочки
весь снег отвалился, как скорлупа с яичка, и на руках у Марьи была уже
в самом деле живая девочка. - Ах ты, моя Снегурушка дорогая! - проговорила старуха, обнимая свое желанное и нежданное дитя, и побежала с ним в избу. Иван насилу опомнился от такого чуда, а Марья была без памяти от радости. И
вот Снегурочка растет не по дням, а по часам, и что день, то все лучше.
Иван и Марья не нарадуются на нее. И весело пошло у них в дому. Девки с
села у них безвыходно: забавляют и убирают бабушкину дочку, словно
куколку, разговаривают с нею, поют песни, играют с нею во всякие игры и
научают ее всему, как что у них ведется. А Снегурочка такая смышленая:
все примечает и перенимает. И стала она за зиму точно девочка лет
тринадцати: все разумеет, обо всем говорит, и таким сладким голосом,
что заслушаешься. И такая она добрая, послушная и ко всем приветливая.
А собою она - беленькая, как снег; глазки что незабудочки, светло-русая
коса до пояса, одного румянцу нет вовсе, словно живой кровинки не было
в теле... Да и без того она была такая пригожая и хорошая, что
загляденье. А как, бывало, разыграется она, так такая утешная и
приятная, что душа радуется! И все не налюбуются Снегурочкой. Старушка
же Марья души в ней не чает. - Вот, Иван! - говаривала она мужу. - Даровал-таки нам Бог радость на старость! Миновалась-таки печаль моя задушевная! А Иван говорил ей: - Благодарение Господу! Здесь радость не вечна, и печаль не бесконечна... Прошла
зима. Радостно заиграло на небе весеннее солнце и пригрело землю. На
прогалинах зазеленела мурава, и запел жаворонок. Уже и красные девицы
собрались в хоровод под селом и пропели: - Весна-красна! На чем пришла, на чем приехала?.. - На сошечке, на бороночке! А Снегурочка что-то заскучала. -
Что с тобою, дитя мое? - говорила не раз ей Марья, приголубливая ее. -
Не больна ли ты? Ты все такая невеселая, совсем с личика спала. Уж не
сглазил ли тебя недобрый человек? А Снегурочка отвечала ей всякий раз: - Ничего, бабушка! Я здорова... Вот
и последний снег согнала весна своими красными днями. Зацвели сады и
луга, запел соловей и всякая птица, и все стало живей и веселее. А
Снегурочка, сердечная, еще сильней скучать стала, дичится подружек и
прячется от солнца в тень, словно ландыш под деревцем. Ей только и любо
было, что плескаться у студеного ключа под зеленою ивушкой. Снегурочке
все бы тень да холодок, а то и лучше - частый дождичек. В дождик и
сумрак она веселей становилась. А как один раз надвинулась серая туча
да посыпала крупным градом. Снегурочка ему так обрадовалась, как иная
не была бы рада и жемчугу перекатному. Когда ж опять припекло солнце и
град взялся водою, Снегурочка поплакалась по нем так сильно, как будто
сама хотела разлиться слезами, - как родная сестра плачется по брату. Вот
уж пришел и весне конец; приспел Иванов день. Девки с села собрались на
гулянье в рощу, зашли за Снегурочкой и пристали к бабушке Марье: - Пусти да пусти с нами Снегурочку! Марье
не хотелось пускать ее, не хотелось и Снегурочке идти с ними; да не
могли отговориться. К тому же Марья подумала: авось разгуляется ее
Снегурушка! И она принарядила ее, поцеловала и сказала: - Поди же,
дитя мое, повеселись с подружками! А вы, девки, смотрите берегите мою
Снегурушку... Ведь она у меня, сами знаете, как порох в глазу! -
Хорошо, хорошо! - закричали они весело, подхватили Снегурочку и пошли
гурьбою в рощу. Там они вили себе венки, вязали пучки из цветов и
распевали свои веселые песни. Снегурочка была с ними безотлучно. Когда
закатилось солнце, девки наложили костер из травы и мелкого хворосту,
зажгли его и все в венках стали в ряд одна за другою; а Снегурочку
поставили позади всех. - Смотри же, - сказали они, - как мы побежим, и ты также беги следом за нами, не отставай! И вот все, затянувши песню, поскакали через огонь. Вдруг что-то позади их зашумело и простонало жалобно: - Ау! Оглянулись они в испуге: нет никого. Смотрят друг на дружку и не видят между собою Снегурочки. -
А, верно, спряталась, шалунья, - сказали они и разбежались искать ее,
но никак не могли найти. Кликали, аукали - она не отзывалась. - Куда бы это девалась она? - говорили девки. - Видно, домой убежала, - сказали они потом и пошли в село, но Снегурочки и в селе не было. Искали
ее на другой день, искали на третий. Исходили всю рощу - кустик за
кустик, дерево за дерево. Снегурочки все не было, и след пропал. Долго
Иван и Марья горевали и плакали из-за своей Снегурочки. Долго еще
бедная старушка каждый день ходила в рощу искать ее, и все кликала она,
словно кукушка горемычная: - Ау, ау, Снегурушка! Ау, ау, голубушка!.. И
не раз ей слышалось, будто голосом Снегурочки отзывалось: "Ау!".
Снегурочки же все нет как нет! Куда же девалась Снегурочка? Лютый ли
зверь умчал ее в дремучий лес, и не хищная птица ли унесла к синему
морю? Нет, не лютый зверь умчал ее в дремучий лес, и не хищная
птица унесла ее к синему морю; а когда Снегурочка побежала за
подружками и вскочила в огонь, вдруг потянулась она вверх легким паром,
свилась в тонкое облачко, растаяла... и полетела в высоту поднебесную.
| |